МАРДЖОРИ ЯРЕС

В солнечной системе, скрытой в спиралях одной из миллионов галактик, на небольшой планете, вращающейся вокруг звезды далеко не первой величины, стоит человек и пытается слабым взором охватить Вселенную. Только благодаря кропотливому труду предшественников, накапливавших крупицы истины, смеет он сейчас доискиваться смысла и сущности мироздания, задумываться над значением
лепестка или песчинки. Тысячи лет самоотверженной исследовательской работы, бесконечные часы подытоживания фактов и редкие — раз за всю жизнь — вспышки интуитивного прозрения создали сокровищницу человеческих знаний.

В эту мировую сокровищницу вносят скромную лепту — труды своей жизни — и американские ученые. К решению тех же основных проблем, которые ставят перед собой ученые и мыслители всего мира, будь то строение Вселенной, солнечной системы, атома или человеческого сердца, они во многих случаях подходят по-своему — по-американски. Цель данной статьи — пролить свет на мировоззрение и ход мыслей американской интеллигенции.

Наиболее, пожалуй, важными сторонами американской умственной жизни следует считать, во-первых, стремление к взаимному обмену знаниями и идеями и, во-вторых, полное отрицание недоброжелательства по отношению к другим странам.

Основное средство обмена знаниями — живая речь. Никто так не любит дебаты, как американцы. Наши дети уже в школе обучаются искусству свободной, непредвзятой дискуссии. Мы с удовольствием следим за прениями по телевидению. Наилучшим путем к решению различных вопросов, возникающих на работе, в семейной и общественной жизни, мы считаем свободное обсуждение. Мы неутомимо организуем все возможные собрания и съезды, на которых спорим на любые темы — от продажи детских одеял до новейших методов борьбы против рака.

Печать — не менее важное средство обмена знаниями. Соединенные Штаты покрывает густая сеть децентрализованных издательств книг и журналов. Огромное количество библиотек, где можно бесплатно получить любую газету, книгу, технический и научный журнал, как нельзя лучше подчеркивает стремление американцев к всеобщему и общедоступному распространению знаний.

Ничто так не способствует свободному обмену в области науки, как беспрепятственный контакт между студенчеством и профессурой разных стран — и вот уже не один десяток лет американские университеты, а также частные фонды и научные общества, поощряют такие связи. После Второй мировой войны за рубежом учились десятки тысяч американских студентов. Не меньшее число иностранных студентов, получавших частные и государственные стипендии, посещало наши колледжи и университеты. Общемировые начинания, как например Международный геофизический год, пользовались безоговорочной поддержкой американской общественности

С точки зрения американцев, научный обмен автоматически исключает враждебность из сферы международных отношений уже потому, что всякое недоброжелательство препятствует свободному распространению идей. Мертвящее влияние нацизма на развитие немецкой научной мысли — в медицине, философии, социально-экономических, политических и сельскохозяйетвенных науках — лишний раз подтвердило правоту американского убеждения в том, что источник культуры в народе оскудевает, если его правительство воздвигает стену недоверия и неприязни между ним и другими народами.

Свободный обмен знаниями, конечно, не имеет ничего общего с попыткой навязать другим странам собственные идеалы. Полвека назад многие американцы были настолько ослеплены своими успехами, что, по их мнению, достаточно было другим народам перенять американскую идеологию, чтобы разрешить все политические, экономические и социальные проблемы. С тех пор, однако, большинство американцев стало более умудрено опытом и поняло, что нельзя навязывать другим народам собственных взглядов и жизненных навыков, не нанося этим ущерба их культурному и экономическому благосостоянию. Ведь богатая естественными ресурсами и малонаселенная Америка начала добиваться — и добилась — политической свободы на заре своей истории. Большинство же современных молодых государств вынуждено считаться со сложным историческим прошлым, чрезмерной густотой населения и нехваткой природных богатств. Делом первостепенной важности для них является экономическое развитие и победа над нищетой. Американская общественность понимает теперь, что другие народы могут добиться богатой и свободной жизни на основе таких политико-экономических форм, которые отличаются от наших, — но, конечно, лишь в условиях свободного выбора правительств и при наличии деятельной и независимой оппозиции. Вместо того, чтобы навязывать другим государствам свой строй, Соединенные Штаты предпочитают подавать им динамичный пример, предоставляя «начинающим» народам заимствовать то из американских учреждений и образа жизни, что лучше всего отвечает их нуждам.

Такой подход оказался чрезвычайно плодотворным, и чисто американские особенности духовной и материальной культуры (в чем бы они ни проявлялись — в науке, народном образовании, журналистике, мультипликационных фильмах, магазинах самообслуживания, консервированных продуктах) служит для многих стран наглядными примерами, достойными соревнования или осуждения. Часто случается, что их обличают публично, а втайне о них мечтают.

Но, каково бы ни было влияние Америки на жизнь других стран, наша общественность никогда не прекратит поисков новых путей, ибо Соединенные Штаты стремятся идти в авангарде прогресса и жить проблемами завтрашнего дня. Существует ряд признаков, свидетельствующих о зарождении нового общественного строя в Америке, — строя, основой которого будет сложнейшая технология, требующая от широких масс трудящихся небывалой доселе компетентности и весьма высокого умственного уровня.

Перемены, ведущие к созданию такого общества, отразятся, вероятно, на жизни каждого человека еще сильнее и глубже, чем промышленный переворот конца XVIII и начала XIX века. Многие уже чувствуют это. Как подчеркивает физик Джон Р. Дэннинг в своей книге «Энергетика и ее влияние», каждому поколению кажется, что оно переживает революционный период, но мы, современники, особенно глубоко ощущаем огромность происходящих сдвигов. «В наши дни утверждается в своих правах нечто не вполне осознанное и в то же время чрезвычайно динамичное,—говорит Дэннинг.— Это не развитие новой политической идеи, какой была идея народного суверенитета в XVIII веке, не появление нового могущественного сословия, каким был класс горожан, добившийся самостоятельности в XII и XIII столетиях. Это нечто более глубокое — совершенно новое взаимоотношение между биологическим видом «человек» и окружающей его средой.

Перемены наблюдаются повсюду. Эксплуатация земных недр достигла небывалых масштабов. Баснословное разнообразие синтетических соединений и сплавов соперничает с привычными естественными материалами. С использованием ядерной и солнечной энергии открываются колоссальные энергетические ресурсы. Огромное увеличение продукции сельского хозяйства, в результате механизации земледельческих процессов и успехов селекции животных и растений, стало реальностью. В метеорологии новейшие открытия и основанные на них приборы обещают не только гораздо более точно предсказание погоды, но и возможность, хотя бы частично, ее контролировать. В промышленности произошел переворот благодаря автоматизации: оторвав рабочего от станка, она поместила его за пульт управления поточной линией.

Новейшие технические методы и достижения вызывают ряд вопросов, требующих внимания лучших умов, еще до того как удалось разрешить старые проблемы. Перемены происходят так быстро, что одного решения текущих вопросов недостаточно, — необходимо предугадывать проблемы будущего.

Разрешение одного цикла задач зачастую приводит к ряду других, еще более сложных. Так, благодаря новейшим успехам в области медицины, сельского хозяйства и питания, сильно возросла средняя продолжительность человеческой жизни. Резко упала смертность детей. Побеждены эпидемические заболевания и такие страшные болезни, как малярия и туберкулез. Голод в большинстве стран отошел в прошлое. В результате нашей планете грозит перенаселение, что считается многими учеными одним из наиболее неотложных и грозных вопросов современности. Ведь через год население мира увеличится на 53 миллиона. Возникает вопрос не только о прокормлении 2 894 000 000 нынешних жителей земного шара, но и об обеспечении питанием будущих поколений. Продуктивность сельского хозяйства растет, но, возможно, не сможет угнаться за ростом населения. Немалую помощь оказало бы использование в мировом масштабе той системы распределения пищевых продуктов, которая сейчас успешно применяется в Соединенных Штатах. Однако этого еще не достаточно. С перенаселением возникает ряд сложнейших проблем, связанных с жизнью большого города. Одна из них — наблюдающийся во всем мире рост детской преступности, обусловленный в значительной мере современным городом и требующий немедленного изучения. Американская наука добилась уже больших успехов в области детской психологии, однако изучение эмоциональной проблематики современной семьи в международном масштабе могло бы значительно ускорить выяснение причин преступности среди молодежи. В связи с тем, что средняя продолжительность человеческой жизни в Соединенных Штатах возросла с 47 лет в конце прошлого века до примерно 70 лет в 1960 году, проблема обеспечения старости приобрела особое значение. Сейчас проводится широкое изучение вопросов питания и здоровья людей преклонного возраста. Вообще положение престарелых в современном обществе подвергается теперь полной переоценке со стороны социологов и психологов.

Достижения технологии привели к небывалому увеличению часов досуга. Впервые в истории состояние мышечной и нервной системы трудящихся потеряло (по крайней мере теоретически) решающее значение в производственных процессах. Зато все острее ощущается нужда в одаренных работниках, способных к чрезвычайно сложному мышлению, недоступному для подавляющего большинства людей. Социологи уже задумываются над грядущей эпохой в жизни общества, когда распределение благ будет основываться не на производительности труда, а на каких-то иных началах. Какими экономическими принципами будем мы тогда руководствоваться? Не приведет ли это к образованию нового класса праздных людей из числа наименее способных? Все эти вопросы необходимо решить, прежде чем они обрушатся на наши головы.

Успехи в области генетики сулят потенциальную возможность вмешательства в передачу наследственных признаков человека. Однако, практические меры в этом направлении исключаются до тех пор, пока человечество не достигнет чрезвычайно высокого этического и научного уровня. Впрочем, есть основания полагать, что предоставленный сам себе естественный отбор в условиях нашего века механизации отрицательно влияет на ряд генетических особенностей. Зоолог Теодосий Добжанский замечает по этому поводу: «Тот факт, что эпидемии паралитического полиомиелита вспыхивают, главным образом, в странах с высоким, а не низким, уровнем гигиены, объясняется, вероятно, иммунитетом, вырабатываемым отсталыми народами в антисанитарных условиях благодаря скрытой инфекции … Следует также учитывать, что голод был одной из основных причин смертности до тех пор, пока неумеренность в пище не стала бичом некоторых «привилегированных» классов … Задумывались ли вы и над тем, что жизнь в городах, именуемых часто «рассадниками желудочной язвы», может оказаться не под силу генотипам, процветающим в условиях простой деревенской жизни?»

Несмотря на совершенно «неестественную среду», естественный отбор делает свое дело в современном обществе. Но, говорит Добжанский, «было бы ошибочно думать, будто идет отбор только положительных с нашей точки зрения генотипов. В сущности, мы не можем полагаться даже на то, что естественный отбор предохранит человечество от вымирания».

Следует ли человеку сознательно вмешиваться в свое генетическое будущее? Ведь он зачастую не может предусмотреть последствия приведенной им в движение цепной реакции. Биолог Джордж Бидл дает такой ответ на поставленный нами вопрос: «Современный человек далек от той степени благоразумия, которая необходима для такого шага, хотя и обладает достаточными для этого знаниями». Проблема ядерных испытаний наглядно показывает, насколько еще мы не созрели для своевольничания с наследственностью. Как мало мы знаем о возможных последствиях этих испытаний и о том, как глубоко они затронут нас в физическом и моральном отношении! «Задумавшись над вероятностью генетических повреждений под влиянием радиоактивных излучений, — пишет далее Добжанский, — поневоле приходишь к выводу, что даже человек, избежавший смертоносных лучей, не может оставаться безразличным к судьбе своих собратьев. Будущее моих генов находится в прямой зависимости от генов каждого другого. Генетика полностью оправдывает глубокие слова Джона Донна: „Любая смерть умаляет меня, ибо я слишком вовлечен в дела человеческие„».

Итак, наука лишний раз подтверждает взаимосвязь между отдельной личностью и всем человечеством, подчеркивая грозную опасность вражды между народами и их правительствами.

Чем глубже человек заглядывает в межзвездные пространства, тем теснее становится его связь с родной планетой. Посылая за тысячи километров от Земли искусственные спутники и направляя телескопы на звезды, отдаленные от нас на миллионы световых лет, ученые пришли к заключению, что пора поставить вопрос: одни ли мы во Вселенной? А если есть в ней другие разумные существа, то хотят ли они вступить с нами в сношения, не сочтут ли они связь с земными жителями пустой затеей?

Для мыслителя, заинтересованного в судьбах мира и человечества, такие вопросы вполне уместны уже потому, что другие обитатели Вселенной могут оказаться значительно выше нас в культурном отношении. Быть может, они даже знают уже о нашем существовании. Больше того, физики считают возможным, что более древние и высокоразвитые цивилизации давно пытаются войти с нами в контакт.

Американские ученые поэтому приступили к опытам по установлению сношений с такими существами. В первой половине 1960 года недавно построенная в Грин-Бенке в Западной Вирджинии 

новая Национальная радиоастрономическая обсерватория сделала первый шаг в этом направлении. Надеясь получить ответные сигналы, она направила свой 25,5-метровый радиотелескоп на две звезды, находящиеся от нас на расстоянии 12 световых лет и сходные по яркости и возрасту с нашим Солнцем. А через несколько лет исполинский 180-метровый радиотелескоп в Шугар-Груве (в той же Западной Вирджинии), далеко превышающий своими размерами другие радиотелескопические установки мира, увеличит досягаемость нашего «слуха» до 600 световых лет. Тем временем 508-сантиметровый телескоп Маунт-Паломар-ской обсерватории занят съемкой светящейся точки, которая отделена от нас на 57 х 1020 километров. Эта точка представляет собой либо одну галактику, либо столкновение двух галактических систем. Наблюдения над нею, быть может, помогут установить, является ли Вселенная результатом огромного взрыва и продолжает расширяться, или она постоянно себя обновляет, не имея ни начала, ни конца. Из этой далекой точки исходят радиоволны, и координаты ее были зафиксированы для паломарского объектива радиотелескопами, находящимися в Англии и Калифорнии.

Чем ближе мы знакомимся с Космосом, чем тщательнее заполняем его «белые пятна» конкретными данными, тем больше мы убеждаемся в том, что Вселенная не является результатом хаоса или каприза. «В одном у нас не может быть сомнений, — говорит видный ученый Джордж Р. Гаррисон: — мир не был сотворен случайно. Скорее всего во Вселенной, во всяком случае — на Земле (и хочется верить — на других планетах), были созданы благоприятные условия для развития все более сложных организмов, существ с возрастающей способностью к плодотворной творческой деятельности, — развития, которое может быть завершено в течение существования нашей солнечной системы. Наука доказывает, что окружающим нас миром руководят законы, познать которые в наших силах, и что, действуя в рамках этих законов, любое существо обладает почти неограниченными возможностями совершенствования».

Наука вынуждает нас смелее и с меньшей предвзятостью заниматься давно необходимым самоанализом. Так, углубленное познание Вселенной помогает нам более критически относиться к самим себе, а это особенно важно ввиду возможности встречи с другими разумными обитателями Космоса. Антропология, с ее объективным изучением первобытных народов, делает огромный вклад в наше представление о человеке. С одной стороны, она указывает на общее происхождение человеческих рас, с другой — на невероятное разнообразие и многогранность мировоззрений и норм поведения людей. Антропология подчеркивает тот факт, что хотя человечество и является одной все теснее сближающейся семьей, отдельные народы, однако, обладают индивидуальными чертами характера, которые они вправе — и даже обязаны — сохранять, при том условии, что это не наносит ущерба другим.

По мере расширения знакомства с различными культурами возникает необходимость проводить различие между нормами социальных взаимоотношений, приемлемыми для данного общества, и нормами, представляющимися основными для всего человечества. «Необходимым условием исследовательской работы в области антропологии, — говорит философ Грейс А. де Лагуна, — является познание и утверждение общечеловеческих норм поведения и объективных ценностей. Сформулировать такие общие нормы не легко — они, пожалуй, и не поддаются окончательной и точной формулировке. Эти нормы составляют то, что мы понимаем под гуманизмом, они выражены в стоическом и христианском идеале братства людей и частично сформулированы Кантом, настаивавшим, чтобы к человеку относились всегда как к конечной цели, а не как к средству для ее достижения. Они требуют уважения и терпимости к людям не только как к существам разумным, но и как к представителям различных рас и различных культур».

Создание общества на таких началах, единственно приемлемых во взаимоотношениях между людьми, — старая, как мир, и в то же время вечно новая задача, вполне достойная лучших умов человечества. Здесь уместно повторить слова социолога Овиса В. Уэллса: «Наша основная задача — способствовать развитию так называемого «открытого» общества, иначе говоря — смелого, идущего на риск, отказавшегося рассматривать старинные обычаи как нечто священное и неприкосновенное. Такое общество считает свои учреждения подчиненными общему благу и приветствует разномыслие и перемены, а не насаждает насильственными мерами единогласие. Оно предоставляет своим членам широкие возможности проявить себя и не требует слепого послушания».

Идея свободного общества несовместима ни с какой навя-. зываемой народу ортодоксальной идеологией, ибо все в мире требует постоянного пересмотра и переоценки. Наше «открытое» общество подвергает сомнению даже неизменность своих конечных целей и требует гибкости, идущей в ногу с нашей вечно меняющейся эпохой. Философ Чарлз Франкел идет даже дальше. «Две основные ошибки, — говорит он, — кроются в том утверждении, будто любой общественный строй должен основываться на твердо установленном кредо

и будто люди не способны к совместной социальной деятельности на добровольных началах без предварительного соглашения о ее конечных целях. Во-первых, не следует слишком идеализировать человека. Людям просто-напросто не свойственно разрешать четко очерченные и расположенные в строгой последовательности задачи, ведущие к каким-то «конечным целям». Человек живет во власти рутины, привычек, традиций, подпадает под влияние друзей и соседей. Иногда он следует определенному моральному кодексу только потому, что иначе он чувствует себя не в своей тарелке. Чтобы жить в мире с соседом, совсем не обязательно стремиться к каким-то «высшим целям» — для этого вполне достаточно умения прилично себя вести. Во-вторых, можно с охотой сотрудничать над общим делом и без того, чтобы прийти к соглашению о конечной цели. Вполне достаточно сознания, что данное начинание принесет пользу в равной степени и тебе и другим».

Единство действий, вне зависимости от побуждений, становится все необходимее по мере уменьшения размеров нашей планеты современной техникой. Максимальные возможности конца XIX века резюмировались названием романа Жюля Верна «Вокруг света в 80 дней», а сегодня мы можем легко облететь земной шар за 80 часов и даже меньше. Фотографические снимки с другого конца земли в мгновение ока передаются по телеграфу нашей прессе. Еще быстрее работает радиосвязь. Короче говоря, достижения науки и техники постоянно создают ситуации, с которыми можно справиться только путем международного сотрудничества. Контакты между странами неуклонно расширяются. Средства связи и пути сообщения опоясывают весь земной шар. Развитие экономики и международной торговли требует в первую очередь мира. Неизменно растущая численность населения сближает интересы отдельных стран. По этому поводу социолог А. А» Берл пишет: «Силы, стремящиеся ко все большей степени мирового единения неотразимы и движутся (в историческом разрезе) с возрастающей скоростью. Правительства отдельных стран могут их на некоторое время затормозить, но рискуют при таких опытах своим существованием».

Однако, если даже нам и удастся осуществить мечту о всемирном единстве, легкомысленно будет ожидать наступления земного рая. Не успеем мы удовлетворить насущные потребности сегодняшнего дня, как перед нами встанут новые, не менее важные и сложные проблемы.

Чем сознательнее становится человек и чем яснее понимает он сложность мироздания и самого себя, тем интенсивнее становятся его запросы. «Широко распространенное сейчас в мире чувство несостоятельности, — пишет Франкел, — вызвано отчасти обострением гуманитарных настроений, отчасти тем, что нравственные запросы рядового гражданина нашего времени гораздо глубже, чем были в прошлом запросы большинства людей, за исключением наиболее выдающихся общественных деятелей. И если нам подчас кажется, что текущее столетие особенно погрязло в грехах, то это объясняется тем, что постигшие нас общественные бедствия почти всегда были явно делом рук человеческих. А ведь последнее — признак небывалой в истории силы человека. Если мы угнетены существованием в мире нищеты, то это вызвано тем, что мы 

перестали считать нищету неизбежной. Если умственная инквизиция кажется нам проявлением необъяснимой иррациональности и глубоко нас шокирует, причина этого — тот огромный престиж, которым пользуются у нас независимые судебные установления… Современный человек привык ожидать большего соответствия между словом и действием, он требует, чтобы идеи и символы в какой-то мере отражали действительность».

Такое отношение к жизни будет несомненно расширяться, не считаясь с личными обидами отдельных лиц и все больше мешая обществу безразлично и невнимательно относиться к нуждам и желаниям человека. В мире, полном страданий и трудностей, каждый из нас нуждается в какой-то точке опоры. Государствовед Поль X. Нитц предлагает несколько положений, на которые, по его мнению, может опереться современный мыслящий человек. Первое из них: «Вселенная и жизнь целенаправлены». «Доказать это научным методом нельзя, — добавляет он, — однако здравый смысл требует от нас принятия такого этического постулата … И целеустремленность бытия доступна нашему пониманию хотя бы в общих чертах … Опять-таки здравый смысл отрицает предположение, что конечная цель существования Вселенной есть нечто незначительное… На протяжении всей истории человек не раз задумывался над этим вопросом и задумывался очень глубоко. В каждой великой цивилизации подход к его решению был своеобразен, но он никогда не был мелок… Поколение за поколением обогащало наше мироощущение, вносило в него, выверяло, приспособляло новые идеи, теория согласовывалась с практикой, практика с теорией. Результат этого процесса, быть может, чрезвычайно сложен и не всегда последователен; быть может, он не вполне отвечает требованиям нашего времени, но, во всяком случае, его нельзя назвать пустым. Ведь из него вытекают наши цели, наше отношение к окружающей действительности, наше чувство прекрасного и способность понимать ценности, далеко превышающие интересы личности, класса, религиозной группы, народа, всего нашего поколения, — одним словом, некоторая система интеллектуальных, эстетических и этических ценностей … Воля человека сильно ограничена. Нет абсолютной свободы ни для отдельных личностей, ни для народов. Слишком многое в нашей жизни зависит от сил, над которыми мы не властны, от событий, которых вспять не повернешь, от случайного стечения обстоятельств. И нам может подчас показаться, что та свобода выбора, которой мы располагаем в данную минуту, совершенно ничтожна и не заслуживает волевого усилия. Однако даже минимальная частица свободной воли в настоящем может стать основой широких возможностей в будущем. Во времени свобода выбора растет в геометрической прогрессии. Принятое сегодня решение обуславливает или исключает десять возможных решений завтрашнего дня».

Как бы «реалистично» ни относился мыслящий американец к жизни, он с годами вырабатывает себе мировоззрение, позволяющее ему использовать приобретение знаний для усиления власти человека над материей — и для ослабления власти человека над человеком. Он считает вечными только поиски истины и принимает перемены, как нечто неизбежное и должное. Его личная жизнь — лишь незначительная частица многотрудного, неуверенного пути человечества. Добиваясь истины, он неустанно ищет себе во всем мире друзей и соратников, чтобы, разделив с ними знания, идти рука об руку к новым высотам. ▼

Весь мир — моя родина, все люди — мои братья, добрые деяния — моя религия.

ТОМАС  ПЭН

о поисках мудрости и знаний? На этой и следующих страницах

мы помещаем высказывания мыслящих людей разных стран и

разных времен о бесконечных исканиях человечества.

Только найдя приют в сердцах и душах граждан, справедливость

восторжествует в жизни и деятельности государства.

Надпись на здании Министерства юстиции в Вашингтоне.

Глубокая вера в необыкновенные возможности.

обыкновенных людей — вот на чем зиждется демократия.

ГАРРИ ЭМЕРСОН ФОСДИК

Hе жизнь наш лучший учитель,

а выкристаллизовавшийся и 

очищенный жизненный опыт 

самых восприимчивых,

самых вдумчивых, 

самых наблюдательных людей;

такой опыт сохраняется в наших

великих книгах и больше нигде.

НАТАН М. ПЮЗИ

Старцам вашим будут сниться сны, и юноши ваши будут видеть видения.

Ветхий Завет, Книга пророка Иоиля

Суммируя все почерпнутое нами из антропологии и этнологии

о первобытном человеке и первобытном обществе,

мы видим, что первейшая задача жизни есть сама жизнь.

Люди начинают с действия, а не с мышления.

УИЛЛЬЯМ ГРЭАМ САМНЕР

Выйди на свет дневной из заточенъя —

и природа станет учителем твоим.

УИЛЛЬЯМ ВОРДСВОРТ

Познать — ничто, представить себе — все.

АНАТОЛЬ ФРАНС